Самозанятым или – официально - плательщикам налога на профессиональный доход была посвящена отдельная масштабная сессия юбилейного Петербургского международного экономического форума. В своем выступлении заместитель руководителя ФНС Андрей Бударин заявил, что бюджетная отдача самозанятых уже намного превышает первоначальные ожидания власти – за три с небольшим года действия особого налогового режима они зарегистрировали доходы на сумму 2 триллиона рублей и уплатили 40 миллиардов рублей налогов.
В одной только Московской области самозанятыми зарегистрировано около 400 тысяч человек, а всего в России – более 5 миллионов (больше, чем ИП). Такое количество Минтруд ожидал лишь к 2024 году.
Самым тиражируемым в СМИ заявлением сессии ПМЭФ «Самозанятые: сохранить и преумножить» стало предложение зампреда Сбербанка Анатолия Попова расширить действие налогового режима самозанятых на тех, кто занимается торговлей и – конкретно – параллельным импортом. Кроме того, обсуждалась и необходимость легализовать в этом статусе предпринимательскую деятельность граждан стран СНГ, а заодно – повышение предельного порога доходов.
Фактически предлагается кардинальный пересмотр статуса самозанятых, ведь в данный момент они могут либо оказывать услуги, либо самостоятельно производить какие-то товары без привлечения наемных работников, при этом максимальная сумма поступлений в год не может превышать 2,4 миллиона рублей. Типичный самозанятый, судя по статистическим данным, - это штукатур, таксист, SMMщик или мастер маникюра средних лет, зарабатывающий небольшие деньги, которых хватает на поддержание скромного уровня жизни.
И если увеличение размера предельного годового дохода еще можно объяснить необходимостью скорректировать его хотя бы на уровень стремительно растущей инфляции, то забота чиновников и топ-менеджеров о расширении сферы деятельности самозанятых выглядит несколько натянуто, если не присмотреться внимательно к информационному фону последних недель.
«Все помнят, как комплектующие для компьютера возили чемоданами из Сингапура. Это очень востребованный сегодня сервис — возможность легальной покупки различных товаров», — сказал зампред Сбербанка.
Это высказывание многое объясняет. Некоторое время назад правительство разрешило ввозить в Россию товары отказавшихся продолжать официальные поставки зарубежных компаний по «серой» схеме, без получения разрешения правообладателей торговых марок и без гарантии дальнейшего сервисного обслуживания.
Такая практика получила название «параллельный импорт» и успешно применяется во многих странах (в их числе – США, Канада, Турция, Бразилия). Правда, за рубежом она не носит массового характера и вызвана необходимостью покрыть дефицит некоторых востребованных товаров, связанный с трудностями логистики или волатильностью валют, а не беспрецедентными санкциями, введенными против стран.
Товары из перечня параллельного импорта, утвержденного правительством, уже в середине мая появились в продаже на маркетплейсах Wildberries, OZON и «Яндекс-Маркет». Торговые площадки скупо комментируют новую схему торговли, лишь заверяя, что разработали систему защиты от контрафакта. Но с ввезенными таким образом товарами начали возникать проблемы. Так, 17 июня «Известия» сообщили, что из доставленных в Россию в мае 50 тысяч смартфонов Samsung около 20% не получается подключить к российским операторам связи – гаджеты требуют установку сим-карт операторов стран, в которых официально представлен производитель.
Ни один из крупных ритейлеров официально не заявлял о начале импортных поставок по «серой» схеме, да и дистрибьюторы из стран, с которыми у России сохранились работающие логистические потоки, не спешат перепродавать запрещенную в нашей стране продукцию, рискуя попасть под вторичные санкции. Тем временем, спрос на «запрещенку» есть, желание и необходимость зарабатывать на популярных товарах - тоже. И, если не получается организовать стабильный поток поставок, то возможным выходом из ситуации будет возникновение большого количества маленьких «ручейков». Именно в этом, судя по всему, видят роль самозанятых в Сбере, который, кстати, тоже владеет крупным маркетплейсом.
Все это напоминает ситуацию, которая сложилась в середине 90-х годов, с поправкой на большую степень цивилизованности. «Челноки», как 30 лет назад называли торговцев стихийно ввезенным из-за рубежа товаром, чаще всего не платили никаких налогов и не могли рассчитывать ни на кого, кроме себя. Сейчас же фактически на государственном уровне предлагается создать относительно комфортные условия: торговать придется не на диких рынках, а на маркетплейсах, уже действует небольшая, но работающая система льготного кредитования, Сбербанк начинает оформлять льготную ипотеку для самозанятых, а замминистра труда Елена Мухтиярова на том же ПМЭФ подняла вопрос о предоставлении социальных гарантий – оплаты больничных листов, формирования пенсионных накоплений, страхования жизни.
Интересно, что историческая роль «челноков» в российском обществе оценивается большей частью положительно. Опрос Фонда общественного мнения, проведенный в 2005 году, показал, что 60% респондентов относились к «челнокам» без негатива и были благодарны за тяжелый труд, хотя и признавали, что люди занимались такой торговлей скорее вынужденно, чем по велению сердца.
В научных статьях, посвященных «челнокам» (например, «Челночный бизнес в российской экономике: роль и оценка масштабов», Экономический журнал ВШЭ, 2005 год), говорится, что в середине 1990-х годов «челночный» бизнес на всех его стадиях – от закупки товаров за рубежом до их продажи на вещевых рынках – давал работу 10 миллионам человек. По данным экспертов Института экономической политики, в 1995–1996 годах «челноки» ввозили из-за рубежа товаров общей стоимостью 2,5–3 миллиарда долларов в квартал.
Очевидно, что если государству и заинтересованному крупному бизнесу удастся удачно «продать» мелким предпринимателям идею возрождения «челночного» бизнеса на новом, комфортабельном и относительно стабильном, уровне, то эти масштабы могут быть перекрыты в разы. Для бизнесменов-одиночек очень важна защита прав предпринимателей, а это государство в нынешнем виде гарантирует, по крайней мере, на словах.
Впрочем, в бизнес-сообществе высказываются и скептические мнения. Например, глава комитета по экономике московского отделения «Опоры России» Алексей Каневский говорит (его слова приводит «КоммерсантЪ»): «Сама по себе идея лежит на поверхности. Потребности рынка челноки закрыть не смогут, они займут лишь локальную, очень небольшую нишу. Не понимаю, какая здесь нужна степень легализации, потому что физическое лицо и сейчас в каких-то небольших количествах может такие поставки обеспечивать самостоятельно».
А президент Ассоциации компаний интернет-торговли Артем Соколов поднимает вопрос о гарантийном и сервисном обслуживании: «Продавец электроники должен обеспечить сервис, если вдруг возникнет поломка, и принять товар обратно. Что может сделать челнок? У него есть сервис? Он готов предоставить гарантии? Он вообще в этой структуре кем является? Продавцом? По сути, все гарантийные обязательства, которые ранее брал на себя вендор, сейчас отойдут к ритейлу. Нельзя клиенту что-то продать и сказать: "Живи теперь с этим, как хочешь"».
В любом случае, приходится учитывать, что легализация параллельного импорта – это факт, который создает возможности для возвращения практики «челночной» торговли. Мы можем оказаться свидетелями интереснейшего симбиоза, когда высокотехнологичные торговые площадки (маркетплейсы) будут наполняться товарами, привезенными методом, который, казалось бы, уже давно канул в Лету – в объемных клетчатых сумках на плечах уставшего путешественника.
Коллаж с "челноками": Юрий Абрамочкин/russiainphoto.ru; Владимир Федоренко/Sputnik; Legion media.